Татьяна Ткачук: О сексе довольно легко говорят молодые юноши и девушки, его обсуждают между собой холостые мужчины и незамужние женщины, и уж совсем редко – если не сказать вовсе никогда – о сексуальных проблемах говорят люди семейные. Меж тем брак – это волнообразный процесс, со своими периодами спадов и подъемов, что отражается, естественно, и на сексуальном влечении тоже.
Об этих сексуальных кризисах в браке – и о том, что с ними делать? – мы поговорим сегодня с гештальт-терапевтом, сексологом
Борисом Новодержкиным и культурологом, психологом
Оксаной Орловой.
Зачитываю начало статьи из одного популярного журнала: «Согласно исследованиям ученых, интерес к сексу у супругов после заключения брака снижается почти в 3 раза. 41 процент нерасписанных пар занимаются сексом каждый день, в то время как так же поступают только 6 процентов супругов».
Борис, я знаю, что, в отличие от ваших коллег-сексологов, цифр вы не признаете в этом вопросе, поэтому давайте уйдем от процентов и поговорим просто о тенденции. Такого рода снижение интереса к сексу чуть ли не прямо после того, как тебе поставили штамп в паспорте, не преувеличено ли оно, на ваш взгляд?
Борис Новодержкин: Я не только цифр не люблю, но и о такого рода тенденциях говорю не очень охотно. Потому что нас сейчас кто-то слышит и говорит: «Ой, знаешь, дорогая, вот, оказывается, исследования показали, что тенденция такая. Дело-то не во мне, а дело в тенденции». Поэтому в каждом случае это индивидуально, в каждой семье это индивидуально и совершенно не означает, что брак портит, скажем так, сексуальные отношения или приводит к охлаждению сексуальных отношений. Но у меня есть еще один вопрос к «свидетельству» такого рода тенденции. Когда мы говорим о том, что в супружеской паре снижается интерес, то кто тому виной, у кого снижается интерес – у мужчины или у женщины?
Татьяна Ткачук: А мы еще поговорим об этом, когда интерес снижается у обоих партнеров, или когда только у одного…
Борис Новодержкин: И здесь, в общем-то, наше общество – я не устаю это повторять – на бытовом уровне колоссально дискриминирует женщину. Я в этом совершенно уверен. И когда мы говорим об этом самом снижении сексуального интереса, в первую очередь имеется в виду как-то мужчина, когда мужчина идет налево, упоминая данные подобные исследований. А женщина, в отличие от мужчины, что касается в первую очередь сексуальной жизни, она обладает таким особым свойством – она может имитировать оргазм, а мужчина нет. И вот здесь возникают некоторые проблемы, что если у мужчины падает сексуальный интерес, это очевидно, он просто не может заниматься сексом, а женщина оказывается в каком-то смысле в такой рабской позиции. Попозже хотелось бы раскрыть эту тему поподробнее.
Татьяна Ткачук: Ну, вот здесь большой вопрос – рабская позиция или возможность сыграть что бы то ни было и выдать одно за другое? Оксана, согласны?
Оксана Орлова: Относительно. Женщина может отказываться от секса тоже, правда? И это тоже способ регуляции отношений, близости.
Татьяна Ткачук: Оксана, я теперь приведу еще цифры. Борис, потерпите, пожалуйста, еще.
Борис Новодержкин: Потерпите – хорошо звучит в нашей сегодняшней программе (смеются).
Татьяна Ткачук: А прокомментировать я попрошу их Оксану, как культуролога и психолога в одном лице. 65 процентов британских женщин при анкетировании показали, что по-прежнему счастливы со своим мужем, в том числе и в сексе; 62 процента из них отметили, что, как и во времена романтических отношении с мужем, по уши влюблены в него, 32 процента – что просто влюблены. При этом две трети опрошенных британок признались, что именно в браке испытали самые яркие свои сексуальные переживания. На ваш взгляд, Оксана, британки чуть-чуть лукавили, отвечая на вопросы анкеты? Они более раскрепощены и свободны в сексе? Ну, и совсем безумное предположение – более темпераменты, чем иные женщины? И, наверное, чуть шире вопрос – играет ли вообще роль национальная культура и национальные традиции воспитания в то вопросе, который мы сегодня обсуждаем?
Оксана Орлова: Давайте рассуждать логически. В Европе принято, что женщина до 30 лет делает карьеру, она много путешествует, она пробует разных сексуальных партнеров. У нас же россиянки, как правило, сначала создают семью, рожают детей, а уже потом строят карьеру. И уже хотят выйти из этой моно-ситуации, и тогда они начинают искать партнера, это во-первых. Это неравные позиции. И вот это как раз про культурные стереотипы.
Татьяна Ткачук: Простите, я вас сразу перебью. То есть вы хотите сказать, что европейские женщины успевают «нагуляться» до брака, поэтому анкеты могут показывать такие результаты за счет того, что брак создается позже, и женщина приходит в этот брак уже с богатым опытом. А россиянки «добирают», находясь в браке?
Оксана Орлова: Если огрублять, то, может быть, и так. Действительно, есть какой-то спектр, когда ты понял, что может быть, и тогда уже выбираешь партнера и по любви, и по сексуальным пристрастиям каким-то. А у российских женщин все-таки – любовь с первого взгляда, на основе любви строится брак, а потом уже хочется искать другого партнера. Во всяком случае, статистика моей практики показывает это. Это во-первых. А во-вторых, все-таки надо различать уровень близости мужчин и женщин, качество их отношений. Для женщины, например, получение оргазма тоже важно, и это возможно при определенной близости, при определенном доверии. Если это один партнер, то все-таки больше вероятность этого. Скорее всего, так.
Борис Новодержкин: Я хотел бы еще вернуться к дискриминации женщин и к такой постановке вопроса: несомненно, бывает так, что женщина может, конечно же, мужем манипулировать, не соглашаясь на сексуальные отношения. Тем не менее, что такое для нас, для россиян, когда мы узнаем, что муж изнасиловал свою собственную жену? Ну, какое же это насилие? Жена, это ведь ее обязанность такая – она должна так или иначе этими вещами заниматься. А вот если у мужа падает этот самый сексуальный интерес, вот тогда, действительно, встает некая проблема. Поэтому когда мы говорим о такого рода тенденциях, мне кажется, что такие тенденции звучат в первую очередь как некое разрешение, некое алиби для мужчины, который говорит: «Ты же знаешь, вот цифры…» — штамп поставили и все. А в Англии, очевидно, это не так.
Я считаю, что секс семейный, он, конечно же, может быть гораздо более интересным, гораздо более глубоким, чем вот это разнообразие за счет походов «налево». Потому что здесь мы приобретаем только некоторое количественное расширение, и это количественное расширение в конечном итоге ничего не дает. Ну, да, каждый раз немножко другая женщина. А сексуальные отношения строятся на развитии вот этой самой дифференционной чувствительности, я сказал бы, на проникновении внутрь. Это как медитация, когда сидит восточный человек у камня и находит месяцами и годами все новые и новые свойства этого камня. Представьте себе, какое разнообразие можно найти в другом человеке. Если переходить на более широкую тему вообще отношений нормального человека в браке, я могу изучать, изучать и изучать другого партнера, придумывать и находить что-то новое и новое в нем, индивидуальное, также и в сексуальных отношениях.
Татьяна Ткачук: Спасибо, Борис. Оксана…
Оксана Орлова: Вы очень аппетитно говорите про это. И здесь кажется, что фактически человек не идет дальше: он устанавливает отношения, вступает в сексуальные взаимоотношения – и все, на этом все прекращается, дальнейшие отношения не строятся. И нет доверия того самого, про которое мы говорим, правильно?
Борис Новодержкин: Да, и, кстати сказать, я-то в браке – сейчас буду считать – 15 лет, и, тем не менее, я вот так вот аппетитно говорю про сексуальные отношения внутри семьи.
Оксана Орлова: Верю, верю…
Татьяна Ткачук: Спасибо, Оксана. Спасибо, Борис.
Наверное, самая распространенная проблема, с которой супруги обращаются к сексологу (если вообще обращаются), – это скука в постели, монотонность, привычка, и как следствие – угасание желания вообще заниматься сексом. То ли женщины более откровенны, то ли более активно ищут выход из сложившейся ситуации, но статистика говорит, что чаще они являются бьющей тревогу стороной. Борис, — если уйти от банальных советов, которые можно встретить в любом популярном журнале, как мужском, так и женском, купить обольщающую рубашечку, зажечь ароматические свечи и что-то еще из этой серии, — что вы можете сказать о скуке в постели? И вообще, есть ли против нее лекарство?
Борис Новодержкин: Скука в постели замечательна в том случае, если люди спят. А если мы говорим о скуке в сочетании с сексом, то какая-то вещь достаточно странная. Я с трудом могу себе представить людей, занимающихся сексом и при этом зевающих. Если женщина, которая может имитировать оргазм, может зевать, то зевающего мужчину в состоянии эрекции представить достаточно сложно. Вопрос в том, что когда возникает вот эта самая рутинизация, как это ни странно, оказывается, что накапливается при этом масса самого разного рода запретов именно в этой семье, когда люди уже чувствуют себя как родственники. Скажем, бурный секс – это что-то такое инцестуозное, в этом смысле должен быть такой «простой семейный секс». Но вообще секс и сексуальный оргазм построен в первую очередь на преодолении запретов, и в этом смысле как раз за счет таких, может быть, даже простеньких советов, типа рубашечки и свечки…
Ну, есть еще пара советов, которые, если можно, я хотел бы дать, о которых, в общем-то, все люди как-то знают, но особенно в семье пытаются это табуировать. Использование какие-то нецензурных слов по отношению друг к другу очень оживляет секс. Использование очень простых вещей, например, есть масло, обычное детское масло, которое дает совершенно другие тактильные ощущения, дает совершенно другие зрительные ощущения. «Ну, как же, я же так со своей супругой (своим супругом)… это какое-то уже извращение…» И, помимо всего прочего, люди почему-то боятся идти навстречу своим сексуальным фантазиям, думая при этом: «Ну, как же, я раскрепощу сейчас свою жену (я раскрепощу сейчас своего мужа), и неизвестно, к чему это приведет…» Поэтому давайте эти сексуальные фантазии – на стороне, а здесь, в постели, на супружеском ложе – скучный супружеский секс.
Татьяна Ткачук: То есть вы имеете в виду, что «я его раскрепощу, а он пойдет потом куда-нибудь это реализовывать на стороне».
Борис Новодержкин: Да-да-да, и наоборот. По моему опыту психотерапевтическому, в тихом омуте черти водятся. И когда речь доходит до скуки, люди начинают чуть-чуть раскрывать свои сексуальные фантазии — там бездна сексуальная открывается! И люди, часто боясь этой бездны, создают что-то типа такого механизма психологической защиты: скучно, потихонечку, ничего не хочу. Убеждают себя в этом, потому что боятся действительно некоторого прорыва, боятся этой сексуальной глубины, боятся той самой сексуальной зависимости – та самая ситуация, когда: «Я хочу. Мы позанимаемся или не позанимаемся? А ты хочешь?» — «Да не особо… А ты как?..» Люди начинают бояться отказа, и вот этот отказ становится какой-то такой очень важной вехой, поэтому «давай уж как-нибудь формально, раз уж ты хочешь, давай я сделаю, но только формально, не проявляя своей искренней страсти».
Татьяна Ткачук: Оксана, сейчас, мне кажется, Борис как-то странно провел связь между скукой и зевотой. То есть скука совершенно не всегда может выражаться в зевоте, то есть человек может не засыпать при этом, но ему может быть смертельно внутренне скучно. Просто неохота как бы себя заводить, участвовать бурно в процессе, который мы обсуждаем. Пожалуйста, ваши рецепты, если можно, тоже не банальные, тоже не из серии «сексуальной рубашечки».
Оксана Орлова: Вы знаете, я хотела бы сказать, что секс – это все-таки проявление отношений, прежде всего. Если в семье дружеские отношения, то партнеры ценят друг друга как пару, и вроде как выражать свое желание особо и не хочется, такое слияние происходит. Именно про то, что вы говорили: «А ты хочешь? Ну, и я тогда не очень». И тогда невозможно достичь взаимопонимания, невозможно сказать о своем желании, например. Есть такой миф, что достаточно любви, а уже секс – подстроимся. Это сложности в дружеских каких-то отношениях. Вот и получается, что скука — и невозможно прогрессировать, например, или сильно чего-то желать, например.
Борис Новодержкин: Но это проблема отношений! Это проблема доверия! Вот вы, Татьяна, сказали – «заводить себя». Не заводить себя, а позволить себе быть заведенным. На самом деле ведь когда получает наибольшее удовольствие нормальный человек в сексе? Когда возбужден партнер, когда возбуждена партнерша. И здесь люди начинают в такие вот игры играть – «мне не особенно надо», не рискуя, потому что «если я вдруг захочу – а вдруг мне скажут «нет». Это проблема доверия, это проблема отношений. И сексуальные отношения непосредственно связаны со всеми остальными отношениями, в том числе и с дружескими.
Татьяна Ткачук: Спасибо. У нас есть уже звонки. Александр из Санкт-Петербурга, мы слушаем вас, здравствуйте.
Слушатель: Добрый день. У меня вопрос к Борису как к ярому феминисту. Он отстаивает эту позицию, что мир придуман мужчинами, включая заводские трубы как фаллические символы – понаставили, и нам, бедным женщинам, некуда деться.
Борис Новодержкин: Я этого не говорил (смеются).
Слушатель: Нет, мне больше нравится постфеминизм, который утверждает, что женщина берет больше, чем отдает. И женщина в этом мире господствует в силу гибкости, в силу того, что этот мир более адаптивен для нее, то есть она сохраняет. А мужчина – это, как правило, воин, который к 57 годам уже погибает. Борис, давайте поговорим вот на какую тему. Вы сексолог, и сексологи сейчас утверждают, что секс – это не побочный продукт деторождения, а самодостаточная вещь. Объясните мне тогда в этой самодостаточной вещи три момента: несовпадение вершин, моногамность женщин и полигамность мужчин. Вот как эти проблемы вы преодолеваете, как сексолог? Или вы считаете, что все гладко устроено таким образом, что здесь механизм, если правильно и распоряжаться, сбоев не дает?
Татьяна Ткачук: Спасибо за вопросы. Я сейчас передам Борису микрофон, предварив, правда, его ответ, что любая из тем, которую вы сейчас назвали, это тема для часовой отдельной программы. Потому что говорить о моногамности женщин и полигамности мужчин можно часами. Борис, прошу.
Борис Новодержкин: Именно про эту сказку я хотел сказать, по поводу моногамности женщин и полигамности мужчин, как я решаю эту проблему как сексолог, как психотерапевт. Когда ко мне приходит семейная пара, то первое, за чем я слежу, чтобы была симметрия: сказал мужчина – сказала женщина, выступила женщина – выступил мужчина, женщина задала вопрос – мужчина задал вопрос. В этом смысле, когда мы говорим об обществе в целом и о некоторых феминистских тенденциях или постфеминистских тенденциях, это все хорошо, интересно и здорово. И есть разные тенденции, действительно, можно какие-то статистические данные здесь приводить и приводить. Мне кажется, очень важно, чтобы внутри семьи не было войны, чтобы потом муж не приходил и не говорил: «А, вот видишь, дорогая, тут феминизм у нас процветает!» — и начинает перекладывать ответственность за свои личные внутрисемейные отношения, в том числе и сексуальные, на эти общие такие социальные, социологические, политические тенденции. Разбирайтесь всегда со своим конкретным партнером, со своей женой, со своим мужем.
Единственное отличие, которое я знаю, про которое я уже говорил: женщина может имитировать оргазм, сексуальное возбуждение, а мужчина – нет. В этом смысле и слабость, и сила мужчины, и так же женщины.
Татьяна Ткачук: И еще был вопрос о несовпадении пиков возбуждения и разрядки у мужчины и женщины.
Борис Новодержкин: Ну, так подлаживайтесь, работайте! Что значит – несовпадение? Вот здесь как раз и есть та самая работа над отношениями и прямая параллель. Если вы умеете здесь подлаживаться друг под друга в сексуальных отношениях, где-то быстрее, где-то медленнее, точно так же вы можете решать и вопросы, идти ли с детьми в зоопарк или ехать вдвоем на футбол? Это та же самая проблема, и та же самая работа над отношениями! Но чем хорош секс – это всегда вещь феноменологическая, в отличие от других вещей. Ты внимателен ко мне или невнимателен ко мне – про эти вещи можно долго дискутировать, а в сексе все видно, все очевидно, особенно у мужчины.
Татьяна Ткачук: Спасибо, Борис. Следующий звонок, Петербург, Михаил, слушаем вас.
Слушатель: Добрый день. Вы знаете, Борис, сначала небольшая преамбула, типа анекдота. Муж и жена едут по джунглям, и жене захотелось по естественной надобностям, она выходит. Вдруг на нее горилла нападает, она лезет на пальму, он за ней, и она своему мужу кричит: «Милый, спаси! Милый, помоги! Он меня изнасилует!» А муж открывает окошко и говорит: «А вот ты ему и объясни, что у тебя болит голова, что ты сегодня не можешь, что ты вообще не можешь». Я к чему. Знаете, другой раз к жене и так, и сяк – ну, никак. И, естественно, раз, два, а потом тянет куда-то. Понимаете, это естественное положение. Как вы на это смотрите, Борис, как сексолог?
Борис Новодержкин: Ну, как я смотрю на это…
Татьяна Ткачук: Отрицательно (смеются).
Борис Новодержкин: Понятно, что ситуация для вас не очень приятная, но вы понимаете, либо речь идет действительно о том, что нарушились отношения, если жена таким образом вами манипулирует, либо это действительно некоторая проблема сексуального плана, и тогда надо над этим работать. Тогда надо, как минимум, садиться и какой-то момент обсуждать, что ей хочется, в какой момент, и как-то свои действия согласовывать. Но по опыту вообще чаще почему-то обращаются в случае брака как раз женщины, которые жалуются на мужчин. Вот такая ситуация, как сейчас описана в звонке, реже встречается, по крайней мере, в моей практике.
Татьяна Ткачук: Борис, спасибо. Оксана…
Оксана Орлова: Я бы все-таки еще немножко дополнила, что секс – это не только про близость, но и про власть. И если женщина не может утвердить свою власть в отношениях, то она может это сделать в сексе: «А я вот не буду с тобой спать. Как ты вокруг меня ни крутись, никак не получится».
Борис Новодержкин: И есть замечательная игра – играйте в доминирование. Есть такая штука – доминирование в сексе, когда один лишается возможности, у него кляп во рту, руки связаны, а другой тогда совершенно свободен, потому что тот никак не может реагировать. И давайте вот так вот по очереди, договорились и делайте эти вещи по очереди. Это одновременное некая ролевая игра, и это очень здорово очищает не только сексуальные отношения, но и отношения человеческие.
Оксана Орлова: И это более радикально, чем рубашечка.
Татьяна Ткачук: Спасибо. Еще один звонок из северной столицы. Константин, здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте. Я Борису хочу сказать, что макароны можно есть с кетчупом, с майонезом, со сметаной, можно стоя, можно сидя, можно лежа есть, можно забравшись под кровать, но то все равно это будут макароны, Борис, вы знаете. И вы не подумайте обо мне плохо, я очень счастлив со своей супругой в браке, у нас все очень замечательно. Но я хочу сказать, что любой мужчина будет готов к сексу – нормальный, здоровый – секунд за 15, а чтобы женщине решиться на подобный шаг, нужно очень много всякой мишуры и прочего, и это, я думаю, минимум будет день-два.
Борис Новодержкин: Я думаю, что у вас все с сексуальной фантазией в порядке, судя по тому, сколько разных видов макарон вы перечисляли.
Слушатель: Ну, насчет макарон прокомментируйте. Спасибо.
Борис Новодержкин: Вот я и начал как раз комментировать по поводу макарон. Я сказал, что у вас, мне кажется, все нормально в сексе именно потому, что вы можете фантазировать. Вы много вариантов назвали, с чем можно есть макароны. И, в конце концов, если мы возьмем самые главные части тела, с помощью которых люди занимаются сексом, они, в общем-то, у всех примерно одинаковые, и в этом смысле они – макароны, а все остальное — самое разное. Даже фигура может меняться в зависимости от того, какое… Вот, Татьяна, вам не нравится эта идея с платьицем, но можно раскрашивать тело, придавая ему другие формы, и так далее.
Татьяна Ткачук: Спасибо, Борис.
Мужчины, живущие в браке, жалуются на то, что жены перестают флиртовать с ними, меньше ухаживают за собой и забывают про эротическую одежду и белье. Женщины, живущие в браке, чаще всего жалуются на слишком быстрый секс, мужчины не уделяют предварительного внимания предварительным ласкам, а после оргазма быстро засыпают. Процент супругов, готовых пожаловаться на отсутствие секса вовсе, по свидетельствам специалистов, огромен.
И Москва с нами на связи. Владимир Алексеевич, здравствуйте.
Слушатель: Добрый день. Я как-то, помню, в гостях слышал в разговоре, один вопрошает другого: «Ты моногам или полигам». Тот отвечает: «Я моногам, я люблю исключительно брюнеточек». Так вот, у меня вопрос такой: как вы считаете, поскольку есть моногамия, полигамия, два типа, например – полигамия плюс полигамия – будет ли какое-то равенство? Или, например, моногам плюс полигам, или моногам плюс моногам – как вы считаете, это важно в семейном деле? Или может ли, например, моногам и полигам – вот эти два типа существовать? Спасибо.
Татьяна Ткачук: Спасибо за звонок. Оксана, прошу.
Оксана Орлова: Мне кажется, что нет четких разграничений, и это действительно миф. И в зависимости от ситуации человек однолюб или многолюб, моногамен или полигамен – здесь по-разному. На данный период времени он действительно считает, что ему достаточно одного партнера, и не хочется влезать ни в какие другие отношения. Либо есть неудовлетворенность – и начинается поиск более близких людей, более интересных для него.
Татьяна Ткачук: Есть такое очень несерьезное анонимное письмо на web -сайте Свободы, цитирует автор Жванецкого: «Можете проверить, никакие средства от импотенции вам не помогут, пока не смените женщину».
Оксана, давайте или подтвердим или развеем еще один миф. Считается, что сексуальная жизнь в браке тоже имеет свои критические точки. Первый опасный момент – это самый первый год совместный жизни, когда «снимаются розовые очки», когда партнеры лучше друг друга умудряются разглядеть. Если этот момент преодолен и люди по-прежнему друг другу интересны, в том числе и в сексе, то дальше – кризис 3-5-го года (тут довольно большой разрыв сексологи ставят), когда уже срабатывают биохимические процессы привыкания и сексуальная привлекательность партнера снижается. И дальше дают какие-то еще опасные периоды. Имеет ли право на существование вообще такое деление по годам? И какой период, Оксана, по вашей практике, по вашей клиентуре, представляется наиболее опасным для вас?
Оксана Орлова: Мне кажется, что со статистикой, с кризисами нужно все-таки быть осторожным, потому что это связано с отношениями все равно. И в зависимости от того, сколько лет вы живете в браке, есть ли дети в этом браке, какой это брак, первый, второй или третий, — это все очень важно. А уже смотреть надо, исходя из отношений. Есть вот эти так называемые дружеские отношения, когда действительно очень долго можно выполнять свои супружеские обязанности, не требовать ничего. Или есть другие отношения, когда секс – это как взрыв какой-то, такой полет, и невозможно быстро договориться и наладить отношения. Либо есть запрет на проявление сильных чувств, например, гнева, обиды – и тогда секс будет затухать постепенно. И здесь не про возраст брака, не про возраст самих партнеров, а про какую-то подстройку друг под друга надо говорить. Если это патриархальная такая семья, где мужчина привык доминировать, привык инициировать секс, то, как правило, секс становится более функциональным, уже мужчина считает, что «после 40 надо – я буду этим заниматься», а вот какая-то игра, интимность, она пропадает при этом, например.
Борис Новодержкин: Вы проговорились, цифру назвали – после 40. Мне просто больше 40, я 15 лет в браке – и как-то ни одного кризиса не наблюдал в своей семье!
Татьяна Ткачук: Ну, может быть, вы исключение. Мы это сейчас выясним еще из звонков. У нас первая женщина дозвонилась до студии. Татьяна Ивановна из Москвы, здравствуйте, мы слушаем вас.
Слушатель: Здравствуйте. Спасибо вам за передачу, и у меня к вам такой вопрос. Я уже человек немолодой и имею какой-то опыт, но меня всю жизнь преследует один вопрос. Я вышла замуж очень рано, в 20 лет, и первый муж вообще мог не заканчивать всю ночь, и я могла испытывать два-три оргазма, но он при этом не заканчивал и получал удовольствие. Потом так сложились обстоятельства, что он погиб, я долгое время была одна. И потом у меня был партнер, который, в общем, обладал тем же самым свойством, то есть мог всю ночь вот так доставлять мне удовольствие, но сам при этом не заканчивал. Скажите мне, как объяснить этот феномен? Что это такое?
Татьяна Ткачук: Спасибо за вопрос. Борис, прошу.
Борис Новодержкин: Есть такое хорошее выражение: объяснение есть суть оправдание. Мне кажется, что в самой постановке вопроса кроется то, что, возможно, наша радиослушательница испытывает некоторое чувство вины по этому поводу. Но если мужчина говорит, что ему хорошо, тогда, собственно говоря, в чем проблема и зачем это объяснять?
Татьяна Ткачук: Но, видимо, это не очень часто встречающий случай, и ей хочется знать природу этого явления.
Борис Новодержкин: Зачем? Вот для меня, как для психотерапевта, это правило: если все хорошо, не надо копать, чтобы это не разрушить. Потому что если, например, начать вести разговоры с таким человеком, начать выяснять, как, и за счет чего, почему так получается, то тем самым можно это нарушить, и оно пропадет. Если сейчас замечательно, то… Если мужчина вам говорит, что ему приятно, и вы ему доверяете, — все.
Оксана Орлова: Абсолютно согласна с Борисом. Если эта тема не поднимается, если доставляют радость сексуальные взаимоотношения такие и мужчине, и женщине, то почему бы и не продолжать это. А если рационализировать, что «это мы сделали так, а технически мы в эту сторону повернули», то ничего не получится. И действительно, есть отношения, где секс минимален в браке, и из этого ничего не следует, если это не проблема.
Татьяна Ткачук: Хорошо, тогда я задаю вам «перпендикулярный вопрос»: можно ли закрыть глаза на взаимное сексуальное охлаждение в браке, поставить в этом вопросе точку и жить вместе счастливо и спокойно? Иными словами – может ли быть хороший брак без секса вообще (или почти без такового)?
Давайте послушаем, что отвечали москвичи на улицах города.
— Без секса хорошего брака нет. Потому что он в каждой семье должен быть, я считаю. Для меня – нет. Я не знаю, как у других.
— Если есть уважение и любовь, то, конечно, можно. А если ни того, ни другого, то, наверное, нет.
— Да можно, конечно. Есть и другие, наверное, стороны, кроме как секс.
— Я думаю, что может быть. Потому что главное в жизни – это все-таки взаимопонимание, уважение, а секс… Это кто как понимает. Духовно надо, по-моему, понять друг друга. Секс – это не важно, по-моему. Я думаю, что может быть. Скорее всего, без секса люди больше и дольше проживут, чем в сексе. Проходит эта страсть, а нечто другое остается, духовная близость.
— Нет. Потому что секс – это основа брака. Это либо что-то по расчету (заранее известно, что секса не будет), но в то же время какие-то дополнительные, я не знаю, льготы. Контрактный, скажем, такой брак. А настоящий брак – ну, что это за брак без секса? Даже почти.
— Нет, не может. Это очень важное связующее звено в браке. Есть отношения дружеские, если вместе работают, есть отношения – дети, но секс – это очень важно. Лучше, чтобы все было четко и регулярно.
— Я думаю, что нет. Я думаю, что не может быть, потому что если у людей нет интимной близости, они начинают искать ее на стороне. И от этого пропадает доверие, пропадает какое-то взаимопонимание, и от этого брак рушится.
— Да, потому что все люди живут какое-то время, а потом перестают этим заниматься – и все равно продолжают жить. На первый план выходит совсем другое – не секс, а комфорт в общении с человеком.
— Думаю, что нет. Потому что основа брака – все-таки для того чтобы продолжать род, а продолжать род невозможно без секса. И потом, понимаете, когда люди спят под одним одеялом, у них что-то такое выделяется замечательное, и если они при этом не занимаются сексом, они либо больны, либо с ними что-то не так.
— Почти без секса – ну, это не очень здорово.