Быть вне сообщества, не испытывать эту приверженность к нему зачастую означает становиться аутсайдером, находясь в незащищенной, уязвимой позиции. При этом получается, что услышать себя возможно только тогда, когда приобретаешь собственную АВТОНОМИЮ. Выход из слияния с важным сообществом полон страха и боли. Дифференцируясь и очерчивая свои личные границы, человек обретает свой собственный голос, он формирует и озвучивает свои ценности, своё мнение. Происходит так называемый труд индивидуальной субъективности.
Однако, в крайней автономии человек сталкивается с побочными эффектами этой позиции – отчуждением и одиночеством: «И скучно, и грустно, и некому лапу подать.»
Вот и получается, что человек бродит челноком меж этих полярностей – принадлежности и автономии – каждый раз выбирая то безопасность, то свободу. В одном случае становясь своим, в другом случае – чужим. Уверена, что каждый из нас либо знает по себе, либо распознаёт среди своих знакомых людей, которые особо ориентированы на совместность, которые верны этому МЫ даже тогда, когда абсурдность ситуации зашкаливает. Могут нарушаться всякие права и личные границы, может коверкаться пресловутая этика, могут в газлайтинге участвовать все сообща, но всё это не приводит к тому, чтобы человек вышел из этого сообщества. Он даже будет объяснять свою позицию, как верность, как неприятие предательства, что звучит особо высоко и звонко.
Но есть и другие люди, с трудом выдерживающие близость, опасающиеся доверять, очаровываться и любить. Они предпочитают хлёстко рубить с плеча, опираться только на себя, они знают себе, да и всему вокруг цену. Им кажется, что у них есть важное достоинство – свобода, но прибавим немного фанатизма и тут же вспоминается бородатый анекдот про Неуловимого Джо: «А кому он нужен?»
Вот и выходит, что на самом деле в крайних точках нет ни безопасности, ни свободы. Человек балансирует, находясь на границе между принадлежностью и автономией, имея возможность двигаться, а значит, и выбирая свою субъектность.