Пределы человеческого. Нарциссизм как усилие достичь невозможного
Мне хотелось бы поговорить здесь о пересечении нарциссического и депрессивного опыта. О том, как характер, который несёт в себе черты нарциссического, может приводить к тревожности, депрессивным особенностям и даже хронической депрессии.
Сразу оговорюсь, что для динамики “чистого”, классического нарциссизма явные депрессивные проявления не характерны. Они скорее лежат глубоко в основании такой личности и при условии нормальной работы защит могут никогда не манифестировать.
Если попробовать такой классический нарциссический характер определить в двух словах, то это создание образа себя-компетентного, успешного, этически безупречного и т. д. Такие люди много достигают, социально активны и вызывают восхищение окружающих. Этим восхищением они "питаются", а точнее подпитывают свой идеальный образ.
Формирование нарцисса
Проблема в том, что этот образ родился в результате приспособления к ожиданиям окружающих, прежде всего родителей. И родился он в результате отказа от собственного ощущения и восприятия себя, и поэтому содержит элемент предательства по отношению к себе. Поэтому такие люди не чувствуют себя до конца настоящими, каких бы успехов ни добивались. Даже наоборот, часто достижение какой-либо масштабной цели вызывает спад настроения и переживание грусти или тоски, от которых лишь помогает отвлечься восхищение окружающих. Но со временем становится всё меньше людей, мнение которых по-настоящему имеет значение.
Глубоко внутри у такого человека спрятано переживание боли, унижения и стыда, которого он старательно избегает. Но именно с этими болезненными чувствами связано переживание реального себя, а идеальный образ всегда остаётся до определенной степени искусственным. Так произошло когда-то, когда попав в ситуацию собственной неадекватности, ребёнок не нашёл поддержки родителя, который мог бы увидеть его таким и несмотря на это принять, поддержать и выразить свою любовь. Вместо этого родитель игнорирует настоящее состояние ребёнка, продолжая воспринимать тот идеальный его образ , который родитель сам придумал. И со временем ребёнок вынужден адаптироваться, что его сложности, неудачи не воспринимаются или не находят поддержки, и начинает всё больше подстраиваться под тот образ, который родитель проецирует на него. Потому что только так он может чувствовать связь с родителем. Переработать стыд, найти в своей душе место для уязвимости, слабости, нужды в другом он оказывается лишён возможности в этот момент. Эта сторона его личности подавляется и не развивается.
Так формируется нарцисс - успешный, вызывающий восхищение, заботливый по отношению к другим. А также в той или иной степени высокомерный, обесценивающий, не способный быть полностью настоящим даже с самыми близкими. Содержащий глубоко внутри рану, унижение, стыд, не приняв которые, он никогда не сможет стать целостным и почувствовать себя настоящим. На это могут уйти годы терапии, и такая работа часто кажется бессмысленной человеку с такими особенностями. Вынудить его прийти на терапию могут обстоятельства, вызывающие кризис его социальной идентичности. Такие ситуации он переживает с острым чувством стыда, депрессией и суицидальными мыслями и даже попытками.
Нарцисс в терапии
Ситуация терапии крайне дискомфортна для нарцисса, потому что предполагает формирование зависимости, что для него напрямую связано с центральной травмой. Поэтому терапевтические отношения - это результат работы и иногда её итог, а не данность, которая может появиться в начале.
Если очень коротко обозначить темы/стадии терапии, то можно условно выделить:
этап первичной проверки терапевта на способность слышать клиента, видеть в клиенте даже ту глубину, которую он сам не признаёт, выдерживать обесценивание. Проверку того, обладает ли терапевт достаточным масштабом личности, чтобы клиент мог открыть себя ему.
Затем можно выделить этап злости, которую клиент начинает признавать в себе по отношению к другим (возможно даже ко всем) , признаваться в ней терапевту, выражать злость терапевту и получать в ответ реакцию терапевта - в виде как злости, так и тепла.
И последний этап, когда клиент начинает принимать тепло терапевта, может встретиться со своей центральной травмой и приобрести способность ощущать нужду в других людях, возможность показывать свою уязвимость с надеждой встретить в ответ тепло.
Расщепление и рана стыда
Как можно понять вариант нарциссизма, который может сопровождаться выраженными тревожными и депрессивными проявлениями?
Нарциссический опыт более широко можно определить как связанный с расщеплением между тем, каким я переживаю себя внутри, и тем, каким меня видит другой. Видит, привычно проецируя свои представления, идеальный образ “спасителя семьи”, мужчины, который заменит и будет таким же, как рано ушедший отец или брат, к примеру - в случае “чистого” нарциссизма”. Или, в случае того варианта, о котором мы говорим - сомнения, опасения по поводу нормальности и адекватности, просто негативные ожидания по поводу “неправильного, плохого” ребенка. Тогда вместо успешного нарцисса мы получаем человека сомневающегося в своей адекватности, не верящего в собственную успешность, или неспособного достигать, саботирующего свои начинания.
Часто родитель ожидает, чтобы ребенок вёл себя как взрослый, и когда тот не справляется, то разочаровывается и подчёркивает это несоответствие. Так формируется специфическая для нарциссического опыта нечувствительность к мере, масштабу вещей. Я стараюсь быть больше, чем я есть, больше чем могу, но терплю неудачу и оказываюсь ничтожным. Поэтому и такой нарцисс может проявлять черты грандиозности - грандиозности в самоуничижении, когда нет человека хуже меня, меня вообще нельзя отнести к роду человеческому. Но и в неспособности соизмерить усилия, стремлении браться за проекты, масштабы которых невыполнимы - потому что я давно привык пытаться делать невозможное, пытаться стать вдруг взрослым, будучи ребенком. А также во внезапном высокомерии, когда мнение людей, которые рядом, оказывается ничего не значащим. И мнение терапевта, естественно, тоже, хотя прямо сказать об этом такой клиент может очень нескоро.
Рана, связанная со стыдом и унижением, существует внутри, но также скрытой может быть часть, связанная с силой, уверенностью, привлекательностью. Внешняя, “искусственная” личность полна представлений о собственной слабости, неадекватности, не интересности для других. Тело сжато, поскольку возникающие импульсы привычно направляются вовнутрь. «Я» переживается не в границах тела, а глубоко внутри, как будто поверхность тела уже не принадлежит мне. Часто невозможно последовательно двигаться, достигать своих целей, планы возникают, заряжают силами, но потом всё куда-то исчезает и продолжать нет никакой мотивации, иногда даже на последних стадиях реализации.
Меня такого, какой я есть, недостаточно
Позицию по отношению к миру можно определить как недостаточную - прежде чем я могу почувствовать себя хорошо, я должен что-то сделать, постараться. Меня такого, какой я есть, недостаточно. Прежде чем я могу понравиться, я должен что-то показать, проявить, дать другому. Я всегда сначала должен стать чуть лучше, напрячься, что-то сделать, доказать. И никогда не могу успокоиться, потому что даже если вижу интерес и симпатию другого, то отношу их на счет своих усилий, а не того, какой я есть сам по себе.
Если я добиваюсь чего-то значительного, то всегда нахожу способ обесценить это, поскольку выбираю перспективу, из которой достигнутое кажется незначительным.
Рекомендация терапевтам
Расщепление между тем, какой я есть, как я чувствую, и тем, каким я должен быть для других, создаёт постоянное напряжение, которое мешает присвоить что-либо как своё собственное, достаточное и успокоиться хотя бы на минуту. Тогда становится невозможным течение ритма “напрячься и стараться - расслабиться и выдохнуть”. Если я теряю этот ритм, например, в результате того, что не воспринимаю собственные масштабы и масштабы своих дел, то я теряю способность ощущать удовлетворение, которое возникает при любом завершении.
Завершение предполагает снижение активности, изменение физиологических параметров - начиная с частоты и глубины дыхания и тонуса скелетной мускулатуры, и заканчивая уровнем артериального давления. Это запускает ассимиляцию опыта и восстановление ресурсов.
Невозможность переживать завершение приводит к истощению, которое в конце концов выливается в тревогу и депрессию.
Поэтому на этом моменте я бы и остановился, как на ключевом в терапии. Опираясь на собственные чувства - резонанс и телесную эмпатию - терапевт ощущает, когда что-то важное происходит между ним и клиентом. Важное при этом не в смысле масштаба, а в смысле новизны, появления у клиента чувствительности в том месте, где она отсутствовала, просто большей жизненности клиента в течение нескольких секунд. Каким бы мелким не было это событие, важно обратиться к нему и придать ценность через ощущения терапевта. И это часто позволяет случиться небольшому но новому и питательному опыту. И тогда обоим можно выдохнуть и сказать, что пожалуй, на сегодня этого вполне достаточно.